the drama

дневниковые записи
неотправленные письма

за голубые глаза, длинные пальцы и низкий голос.
за то, что смеялись над моими шутками и читали хорошую литературу.
за то, что красиво и долго курили.
за засечки на моём сердце.

***

Наливаю кипяток в стакан. Руки трясутся. Делаю глоток. Понимаю, что если допью, станет только хуже. Встаю из-за стола. Ускоряя шаг, иду к дверям.

Может не делать этого? Что мне это даст?
Пока рассуждаю, механически открываю дверь. Я и заметить не успела, как вышла на улицу.

Порыв ветра ударил в лицо, солёный воздух заполнил лёгкие. Туман такой, что вытянутой руки не видно. Холодно. Очень холодно. Впрочем, это всё и не важно. Ведь я уже с минуту смотрю на тебя.

А ты и вообразить не можешь, что я чувствую.

Это такое счастье, просто стоять напротив. Видеть, как ты улыбаешься и задумчиво смотришь вдаль.

В эти мгновения время как будто не существует. Сердце в груди замирает. А дыхание такое частое и обрывистое.

Десятки людей вокруг. Все что-то кричат, куда-то торопятся. А я стою, смотрю на тебя и понимаю, что для меня сейчас ничего этого нет. Есть только ты. Такой странный и улыбчивый.

Они никогда не понимали, да и вряд ли поймут, что такого я в тебе нашла.

Но всё что есть в тебе: и сутулая осанка, и эти огромные глаза, и по-детски наивная улыбка, и этот шрам на подбородке, и эта родинка на шее — всё это такое родное. Каждый твой недостаток и изъян дорог мне. И я сама себе не могу объяснить почему. И ведь я все это испытала в первую же секунду, как только увидела тебя. Это странное чувство, словно я знаю тебя даже дольше и лучше, чем себя. Со мной прежде не случалось такого.

Нет ни единой мысли в голове. Никаких планов, иллюзий. Я не знаю, что дальше. Будет ли это дальше и нужно ли мне оно.

Я понимаю, что ты тоже смотришь на меня. Улыбаешься. Идёшь на встречу. Робко обнимаешь.

Вот и всё. Время опять идет своим чередом. Вспоминаю о том, что у меня куча проблем. А я стою здесь, улыбаюсь как дура, словно у меня всё в порядке.

Нужно идти, прости.

июнь 2016

Всё всегда о тебе

Набирая этот текст, слушаю «Конец» Mujuice. Сегодня в очередной раз всё закончилось. Сегодня в очередной раз хочется иронизировать над собственной глупостью и сентиментальностью. Но в те моменты, когда то самое чувство, о котором речь пойдет дальше, разрывает твою грудную клетку, кажется, что всё действительно о тебе. Каждое стихотворение Цветаевой, каждая грустная и не очень песня о любви — всё о тебе. И твоя боль, твоё одиночество — это, пожалуй, самая большая трагедия в этой вселенной. У всех всё будет хорошо. А у тебя нет.

Каждый раз обещаю себе быть более рассудительной и не возводить в культ эти переживания. Но каждый раз вновь плачу, сидя на полу, и пишу очередную заметку в телефон или записываю сценарий в блокнот. Если бы я была талантлива, то, ей Богу, вы бы уже скупали в книжных магазинах сборники моих стихотворений или слушали очередной релиз. А так, можете прочитать несколько сумбурных фраз, которые я написала в такси поздно вечером 5 марта.

Это так давно. Оно где-то в глубине души, и такая щемящая боль наступает моментами, что просто невозможно. Хочется убежать. Убежать от каждого сказанного слова, от каждого содеянного поступка. Сколько раз ты будешь рассказывать об этом каждому, кто находится с тобой чуть дольше минуты? Сколько раз еще будешь упоминать его имя? В 14 лет, возможно, это кажется невероятно красивой историей. Когда ты читаешь «Евгения Онегина» и в каждом действии Татьяны узнаешь себя. В 18 лет это сильно пугает. Это ничем никогда не закончится.

«Дорогой дневник, почему он на меня не смотрит? Почему он, сука, на меня не смотрит?»

Зато ты каждый раз смотришь в зеркало, выискивая недостатки. Конечно, понятно, почему он не смотрит. Хочется убежать. Закричать. Снять с себя всё это, разрыдаться и выкинуть. Чтобы никогда про это больше не думать. Жизнь плавно проходит мимо, пока ты плачешь в такси после спектакля. Будь проклят этот март. Снять с себя всё это и выкинуть. Хочется закричать.Твои маленькие трагедии уже не так близки подругам. Они постепенно перестают с тобой говорить об этом. Что ты можешь им сказать, человек, не умеющий строить отношения? Стоишь перед зеркалом, выискивая недостатки. Проще всего отшутиться. Мысль о родовом проклятии уже не кажется такой абсурдной. Гадания и вещие сны не такая уж и чушь.В каждом действии ищешь намек. А ничего нет. Он уже имени твоего не помнит. Снять и выкинуть. Для чего мне все это? Где я свернула не туда?

Это была очередная придуманная история, которая, кажется, многое мне открыла и кое-чему, хочется верить, научила.

Спасибо.

январь 2019

***

Я вошла в лифт. В зеркале на меня глядело румяное и улыбающееся отражение. Кажется, я впервые в жизни увидела как это, когда горят глаза.

Всё кончилось.
Всё началось.

«Мы хотели выбрать другие слова: нежность, ноль, начало. Это в разы сильнее, чем слово любовь».

Мне говорили когда-то: «однажды утром ты просто проснешься и поймешь, что все кончилось». Но я не знаю, когда это поняла. Точно не однажды утром.

Может, это случилось в ноябре в храме, когда написала в записке: «я хочу отпустить». Может, когда нажала кнопку «разблокировать», потому что стало незачем. Может, когда две недели назад в 2 ночи села в такси на Уборевича и поняла, что пока не знаю слов, чтобы описать возникшее чувство.

Клубок распутывался каждый день, каждым новым жестом нежности к себе. И в руках остались только нити. Которые больше совсем не нужны.

А может, я и не почувствовала вовсе, что всё закончилось.
Но точно почувствовала, что всё началось.
Нежность, ноль, начало.
Новые форма и содержание.

В июле писала здесь: «вот бы как в фильмах – титр: „прошло полгода“, и мы видим героиню, которая уже прошла свою „афганскую войну“».
Глупая! Как хорошо, что в жизни нельзя как в фильмах.
Никогда бы не хотела украсть у себя эти полгода. Ни единой минуты.

А любые трагедии действительно однажды завершаются.
Потому что любовь и ярость сильнее страха. Всегда.

январь 2023

***

«Так легко говорить о том, что никто не принадлежит другому, пока ты действительно не принадлежишь никому».

И я держала его за руку, пытаясь удержать себя. В правом наушнике играл хлёсткий речитатив про женский идеал, каким я когда-то мечтала быть для другого, в левом ухе рассыпался трек Максим «Знаешь ли ты»: его все 20 минут поездки на репите крутил таксист, драматично покачивая головой в такт.

Я намеренно обернула свое жилище в хаос. Ведь гораздо проще создать новый порядок, чем цепляться за сохранение старого. Завтра я проснусь и начну собирать себя и пространство заново. Буду честной, буду с собой, буду отвечать на вопросы.

– Я думала, что вернусь в этот город и сразу стану умной.

Солнце слепило глаза, отражаясь в заливе. Оно стало по-весеннему согревать. Воздух солёный и свежий. И во всем этом много надежды.
Февраль конечен.
Любовь – нет.

Её нельзя удержать. Ни за руку, ни как либо ещё.
Её вообще не нужно держать. Она произрастает изнутри.

Любить от полноты, а не из-за нехватки – самое великое счастье.

Оно определенно точно со мной случалось.

– Ты чувствуешь эпителием. Сейчас это приносит тебе много боли, но без этого ты не могла бы создать всё это вокруг себя.

В жизни нет никаких гарантий.
Я ничего не могу контролировать.
К этому сериалу нет никаких спойлеров.
Его, вообще, пишут в процессе.

Я часто иду домой мимо памятника Мандельштаму.
И в голове: «Не превозмочь в дремучей жизни страха. Нам остаются только поцелуи…».

И мы стоим в арке.
Пытаясь удержать себя.

март 2023

***

Хочется влюбиться в красивого высокого мальчика. Ну, не мальчика, конечно… мужчину. Но я бы звала его мальчиком.

И чтобы у него руки были красивые. Пальцы вот эти «музыкальные». И волосы такие густые и непослушные. Тёмные. И он бы много курил и смотрел на меня влюбленно, постоянно цитировал кого-то из английских драматургов и приносил мне цветы без какого-то повода. И покупал киндер-сюрприз каждый раз, когда мы оказываемся в продуктовом вместе.

И мы бы ходили в гости к его знакомым, в эти квартиры в центре города с высокими потолками, где вечно много людей и старые ковры. И там бы до ночи велись какие-то странные разговоры про судьбу России и европейский театр. А потом бы мы уходили раньше других и обсуждали, какие это все были глупости.

И чтобы мне с ним всегда хотелось улыбаться. И чтобы мы приходили в музей и выбирали картину, которую будем разглядывать до тошноты, обсуждая каждую деталь и придумывая про неё какие-то небылицы. И чтобы мы танцевали иногда под песни, которые кроме нас никто не знает.

И он бы всегда читал мои тексты раньше других. И мы бы знали, что есть друг у друга. И радовались своим маленьким победам.

Мы бы уезжали к морю и угадывали, на что похожи облака, что мы видим по дороге.

И когда бы нас видели другие, они обязательно говорили:
«Не, ну какие они красивые. Видно, что любят».

январь 2024

***

Меня раздавливает, как печенье, которое неделю таскали в рюкзаке.
Я пытаюсь собрать из крошек предложения, но остаются только укусы комаров на щиколотках и очередная засечка на сердце.

Это как запутаться в выходах на «Курской», но продолжать делать вид, что ты понимаешь, куда идёшь.

– Я мечтаю однажды снять сцену, где человек бежит настолько быстро, что перестает контролировать тело: оно движется по инерции. Я боюсь так разбегаться, я боюсь себе не принадлежать.

И я реже ем, но чаще дышу. Мне хочется чтобы кто-то рассказал, как у меня совсем скоро всё будет хорошо и понятно, как такое бывает со всеми, и это словно разбить колено среди улицы – несмертельно.

И я должна писать всё что угодно, только не этот текст, но не могу ничего кроме.

Я складываю вещи в коробки, стучу по клавиатуре и грызу ногти, глядя на билет. Я боюсь слов, боюсь детей, которых надо учить. Боюсь, ведь я сама ничего не умею. Боюсь своей глупости, своей уязвимости.

– Но для тела любая эмоция подлинная.

Я перестал притворяться.
Выключи свет. Нам надо уснуть.

июнь 2024

ёкнуло

Это такое странное слово, правда?

На него странно смотреть, его странно читать по слогам.

Мне нравится, что буква ё в нём такая яркая, заметная.
Её сложно игнорировать.
Как и само это ёкнуло.

Он пришёл в мою жизнь вместе со словами, он весь из них состоит.
Я смотрю на него и думаю, какая я счастливая, какая несчастная.

Вот он. Можно вытянуть руку, коснуться. Но нельзя, конечно, нельзя.

Я и сама состою из слов. Я бегу к ним, когда больно, когда слишком сильно, когда ёкнуло.

Когда улыбается, крутит кольцо на пальце и курит по две сигареты за раз.

февраль 2025

***

Память странная штука. Не знаю, можно ли ей доверять.

Я проснулась. Я вспомнила тебя. Так отчётливо. С этими дурацкими шутками, хитрыми глазами и бесконечным подёргиванием губ.

Я вспомнила всё, что ты говорил. Как прикасался. Я почувствовала всё заново. Не знаю, зачем мне это.

Зачем читать книги, о которых ты рассказывал. Зачем просить сделать погромче в такси ту песню. Зачем пересказывать историю про рыбака, каждый раз когда иду с кем-то вдоль набережной.

Но если бы я выбирала, я всё равно прожила бы это ещё раз.
Даже чуть смелее. И постаралась бы ничего не забыть.

август 2025

***

Наше первое свидание было в киноклубе. В тот вечер показывали «Ночной портье». Худшие обстоятельства, чтобы впервые взяться за руки. Но нам даже понравилось.

Мы стали приходить в кинотеатр каждый понедельник в 19:00.
Потом всё кончилось.

Несколько месяцев я не могла найти в себе силы прийти в этот зал. Я злилась, что ты открыл и украл это пространство. Но потом я всё-таки купила билет. Уже одна. На «Энни Холл».

Я смотрела и думала, что хотела бы уметь также: проживать расставание, писать диалоги, ломать четвёртые стены. Я начала неловко шмыгать носом на финальном монологе героя. Я вышла из зала последняя.

Мне казалось, что я никогда не смогу тебе это сказать.
Но прошло два года.

Финальный монолог героя теперь принадлежит нам.
Я наконец-то сумела снова тебя увидеть, а ты смог сказать, что всё было не зря.

– Я всегда хотела верить, что жизнь – это умный ромком вроде этого.

сентябрь 2025